Вот уже несколько месяцев подряд «поставщиком» новостей для местных СМИ является ситуация вокруг водоканала. Страсти накаляются с каждым днем. Что мы теряем, ведя «водную» войну? Об этом редакция «ЗД» решила расспросить Олега Плахотника, человека, который в 2002-2006 годах возглавлял КПП «Днепродзержинскводоканал» и знает о проблемах предприятия.
- Олег Николаевич, но начать беседу хочу с вопроса: кому платить за воду?
- Платить надо тому, кто оказывает эту услугу согласно договору. А услугу можно оказывать, только имея основные фонды, т.е. имея насосные станции, перекачивающие, имея трубопроводы. И имея лицензию на водоснабжение и водоотведение. И при этом всё это объединяется в слове «тариф». Т.е. должен быть утвержден тариф организации, которая имеет лицензию и ведет лицензионную деятельность на основных фондах, которые ей принадлежат. Вот кому утвержден тариф, у кого есть лицензия на водоснабжение и водоотведение, тому и надо платить.
Для того, чтобы заключить договор с Аулами, они должны были направить в Днепродзержинский исполком свои расчеты на утверждение тарифа. Перед этим эти расчеты должны были быть проверены, согласно законодательству, региональной инспекцией по ценам. При наличии расчетов, согласованных в региональной инспекции по ценам, тогда подается документ в исполком, исполком рассматривает, утверждает – не утверждает, в том объеме – не в том объеме. Не принять решение исполком не может. У Аул есть тариф утвержденный? Насколько мне известно, нет. Тогда какие договорные отношения можно выстраивать с предприятием, которому не утверждены тарифы, которое не имеет лицензии на водоснабжение и водоотведение?
- В январе Аульский участок резко активизировал свою деятельность, принося руководителям предприятий мелкого и среднего бизнеса договоры для заключения и, зачастую, действуя методом шантажа: не будешь работать с нами, отключим воду.
- Понятно, что предприниматели страдают, но… потом же будет другая ситуация: когда всё восстановится, когда предприятие, которому утвержден тариф, придет к тому же малому или среднему бизнесу и скажет: плати, ты же нам не заплатил. Я не удивлюсь, если энергичные люди типа Остапа Бендера создадут сейчас фирму «Воду - Днепродзержинску», и на основании этого, имея регистрацию предприятия, наймут красивую машину, оформят двух слесарей и будут утверждать, что они снабжают водой и брать плату за воду. И отключать тех, кто им не платит.
- Олег Николаевич, по Вашему мнению, насколько правомочны действия облсовета, который росчерком пера взял и отобрал собственность города?
- А кто сказал, что облсовет отобрал? Он отменил свое собственное решение 2002 года о передаче водоканала в город. Но это предположительно. Но в 2002 году, после передачи горводоканала в собственность города, произошел целый ряд событий. По акту передали фонды, фонды эти зарегистрированы в БТИ и получены техпаспорта, т.е. прошла госрегистрация. Под эту госрегисрацию собственности выделена земля, на что тоже есть госакты. Т.е., если облсовет, как был задан вопрос, забирает собственность, то он должен по акту переоформить фонды, отвести землю, выйти с предложением по утверждению тарифов. Пока это не сделано, говорить о какой-то другой структуре, кроме КПП «Днепродзержинскводоканал», которая может собирать деньги за услуги водоснабжения и водоотведения, не представляется возможным. Кроме того, надо еще получить разрешение налоговой инспекции на переоформление собственности, так как имущество КПП «Днепродзержинскводоканал» находится в налоговом залоге.
- Сейчас утверждаются размеры субвенций, субсидий, а мы тут воюем. В свое время была Ваша инициатива по привлечению иностранных средств для реконструкции, модернизации и развития нашего водоканала, но, увы, шанс был упущен, не по Вашей вине. Что мы потеряли тогда и что можем потерять сейчас?
- Остановлюсь на субсидиях. Кто-то из властных структур может прокомментировать, какому предприятию будут начисляться субсидии? Если «Днепродзержинскводоканалу», то не может быть, чтобы субсидии шли сюда, а платежи населения, юридических лиц – какой-то другой организации. Это всё должно быть в одном месте.
Теперь возвращаясь к заданному вопросу. Есть структуры, которые вкладывают деньги, в том числе и в водоканалы. Многие города этим вплотную занимаются. И это не только Международный банк реконструкции и развития, программу которого удалось в свое время привлечь в Днепродзержинск. Кстати, к ней сегодня еще можно вернуться.
Понятно, что когда инвестор вкладывает деньги, он это делает для того, чтобы в итоге, когда-то, через 5 или 10 лет, всё-таки получить прибыль. Есть три формулы взаимодействия с такими инвесторами: передача предприятия в управление, в аренду, в концессию. В Украине есть несколько примеров. Например, Одесский водоканал передан в аренду, Луганский и Бердянский – в концессию. По многим городам ведутся переговоры, ряд из них уже «на выходе».
- И насколько финансово лакомый кусок для инвесторов наш горводоканал?
- Как и любой другой водоканал, изначально не лакомый кусок. Чтобы он стал лакомым, в него надо вложить деньги. Тогда можно за счет внутренних резервов получить инвесторам прибыль. За счет чего? Прежде всего, за счет сокращения количества утечек. Утечки в нашем водоканале порядка 45%. Эта картина примерно одинакова по всем городам Украины. Связано это с тем, что кроме несанкционированных подключений, что имеет место в большей или меньшей степени, есть технологические утечки по трубам, которые дренируют, есть технологические потери при авариях. Т.е. инвестор, когда планирует свои мероприятия для получения в дальнейшем собственной прибыли, он вначале должен вложить определенные средства и поменять, допустим, в первую очередь, технологическое оборудование, затем провести санацию сетей. И уже потом это приведет к тому, что сократятся утечки. Или снизится потребление электроэнергии. Есть и другие мероприятия, которые инвестор может проводить. Например, улучшение качества воды. У нас вода в Аулах очищается хлором, и дочищается в горводоканале хлором. Есть современные технологии, которые без вложений не внедрить, это замена хлора на ультрафиолет. Вода получается на порядок чище. Так как это всемирная практика, то инвесторы пользуются опытом развитых стран и, конечно же, такие технологии с собой приносят.
Опять же, мы не обращаем на это внимание, но водоканалы являются загрязнителями окружающей среды. Когда перерабатываются стоки, то сточные воды куда-то сбрасываются, в конце концов, в Днепр. Наши иловые площадки, образовавшиеся после очистки стоков, занимают площадь в несколько десятков гектаров. Эти илистые отложения, опять же, по современным технологиям, можно переработать, получить так называемый биогаз, а очищенную территорию отдать для других нужд. Нигде в Европе нет иловых площадок. А у нас этот ил дренирует в почву и заражает грунтовые воды, метан выбрасывается в воздух.
- Олег Николаевич! В свое время, пытаясь привлечь средства МБРР, вы просчитывали, какие суммы тогда нужны были для того, чтобы привести в нормальное состояние сети, насосные станции, оборудование, построить городской водозабор?
- Подсчитать сейчас – это нецелесообразно. Надо просто намечать определенные задачи. Например, первые 5 лет меняем насосное оборудование, санируем самые проблемные участки сетей. И так далее, на многие годы. Вся программа обсуждается инвестором с собственником водоканала, составляется бизнес-план, который и реализуется.
Для того чтобы привести в порядок наш водоканал, надо сначала заменить все насосы – это порядка 20 миллионов гривен. Обязательно надо санировать все сети, а это полторы тысячи километров (сумма будет колоссальная). Санацию нужно проводить многие годы.
Что касается собственного водозабора, который мы планировали в левобережной части, то объем строительства, мы тогда просчитывали, порядка 22 миллионов долларов. Проектанты знают, как правило, 10% от сметной стоимости идет на проектирование. И когда говорят, что можно сделать проект водозабора за 60 тысяч гривен, это вызывает просто улыбку. Это одна проблема. Вторая – в Украине практически нет специалистов по проектированию водозаборов. Теперь можно обращаться за опытом к России. Мы в свое время контактировали с Санкт-Петербургской академией коммунального хозяйства им. К.Д.Памфилова. Там такие проекты осуществляются.
- У Вас, как у человека, возглавлявшего наш водоканал, не болит сейчас душа о том, что приходится заниматься «войной», вместо того, чтобы заниматься развитием предприятия?
- Да, болит. Всё-таки эта борьба рано или поздно закончится, но будет потеряно время, которое нужно было использовать на то, чтобы заниматься привлечением инвестиций для санирования трубопроводов, замены насосов, приобретения нового технологического оборудования. А этого не происходит. Весь КПД (коэффициент полезного действия) идет в «свисток». Кипучая деятельность с огромными затратами энергии вокруг того, платить или не платить и кому платить. Здесь власть должна, в конце концов, употребить саму себя. Есть в городе кто-то, кто может внятно объяснить, что делать? Говорят: подали иски в суд… Но есть элементарные вещи, которые надо кому-то взять и разобраться один раз, и поставить все точки над «i»: у кого фонды, у кого тарифы… Кто-то на эти вопросы должен ответить из властных структур. Кто-то пусть возьмет на себя труд и проведет слушания, встречи, пресс-конференции, брифинги, пусть прокомментирует. Населению, предпринимателям, предприятиям все равно кому платить, им нужна услуга. И их сейчас не особо волнует кто собственник. Поэтому вопрос этот находится в плоскости переговоров. Должны власти города сесть за стол переговоров с областной властью.
От редакции: как известно, депутатский корпус Днепродзержинского горсовета направлял запросы во все силовые структуры и правоохранительные органы – от городских до столичных. Интересно, какова судьба этих запросов, получили ли депутаты ответы?
Что касается действий самих депутатов, то, помнится, они обещали пикетировать здание облсовета, ехать в Киев и там протестовать под стенами властных структур. Обещали даже голодовку устроить…
(Газета «Знамя Дзержинки», 28.01.2009)
